Принять, что положено
Sep. 6th, 2016 11:11 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
lillyhoЭльсия остановилась у знакомой двери. Сейчас она предстанет перед Маэль Седай поведает ей о своём позоре! Старший мастер бы её разжаловал вновь в ученики Воина.* А что сделают со мной здесь, в Башне?.. Ниже по рангу Послушниц разве только служанки. Переведут в служанки? Выгонят прочь? Наверно есть какие-то наказания за подобные проступки. Сейчас я с ними познакомлюсь.* Эльсия сконцентрировалась, постучала в дверь и прислушалась: есть разрешение войти или в кабинете нет никого.
Услыхав позволение войти, Эльсия отворила дверь и вошла в кабинет.
Наставница сидела за столом, подняв взгляд от бумаг на столе она ответила на приветствие шончанки и спросила:
– Проходи, Дитя. Что тебя привело?
Эльсиси присела в приветственном реверансе и ответила:
– Мне велела явиться к вам Иране Седай, рассказать о происшествии на уроке в Лаборатории и о своей вине. – Почти выпалила девушка на одном дыхании. Стыд о своём недостойном поведении практически лишал её сил говорить внятно. – Я совсем не поняла, что случилось во время занятия. Только когда я увидела на полу Принятую со сбегающей струйкой крови по подбородку, я, не раздумывая, свила щуп Искательства, чтобы выяснить, что с ней и как ей можно помочь. Я ослушалась приказа не направлять. Я виновата. – Тут Эльсия опустилась на колени, склонила голову и, опустив глаза в пол, закончила. – Эльсия Луоне виновата и готова нести наказание.
Пока девушка, растягивая как обычно слова, рассказывала о событиях в Лаборатории, Наставница Послушниц сохраняла невозмутимый вид. Хотя зрачки ее чуточку расширились при известии о том, что какая-то Принятая пострадала. Но когда шончанка рухнула на колени, Маэль Седай усилием воли подавила порыв подскочить к ней и утешить. Даже если Эльсия виновата в том, что кто-то пострадал, она явно была сильно напугана, если смогла направлять без прямого приказа.
– Встань, Дитя. И прими то, что положено глядя мне в глаза.
Эльсия поднялась с колен, встала ровно и впилась глазами в лицо Маэль Седай. Уже то, что ей позволили смотреть в глаза наставнице, когда будет оглашено наказание, делало наказание на половину не таким позорным. Она вся обратилась вслух.
Тень удовлетворения на лице Послушницы, поднявшейся с колен, застала Маэль врасплох. *Ох, уж эта шончанка! Ни должного трепета, ни страха! Одна только покорность! Как донести до нее смысл происходящего, если она воспринимает всё в ином ключе?*
– Эльсия... Дитя. Тебе известно, что Послушницам разрешено направлять только с разрешения и в присутствии Айз Седай или Принятых. Ты нарушила это правило... – Маэль пожевала губу. – При этом, мне известно, что у тебя были ммм... определенные трудности на уроках с Единой Силой. И судя по твоим словам, сегодня ты смогла преодолеть этот барьер и направить Саидар без непосредственного приказа. И меня это очень радует. Отныне от тебя ожидается, что и далее на уроках, – Наставница с нажимом произнесла это слово, – подобных затруднений у тебя возникать не будет. Тебе всё ясно? – Да, Айз Седай, мне всё ясно и я даю Слово Дома, что вы никогда больше не увидите меня в своём кабинете по поводу нарушения вашего приказа. Я его не нарушу. – С клятвенной интонацией в голосе проговорила шончанка.
*А если нарушу Слово, то, как вскрыть вены и остановить сердце – я знаю.* Она действительно обладала этим знанием, как и любой, кто получил звание Воина Дома.Эльсия приготовилась слушать дальше о своём наказании.
Наставница сдержала вздох, подозревая, что Эльсия опять обнаружила какой-нибудь смысл, который Маэль даже и не пыталась вложить в свои слова. Но если и так, то разбираться с этим придется позже. Айз Седай жестом указала на стул возле стола.
– Присядь и послушай меня, Эльсия. Я расскажу тебе одну историю и задам вопрос, на который потребую правдивого ответа. Подумай хорошенько, прежде чем ответить. В одном городе жил лорд, очень богатый и не очень старый. Но у него был всего лишь один сын. Любимый и любящий. Больше всего на свете, кроме собственного отца, мальчик любил голубей. Он мог целыми днями носиться с ними по крышам или возиться в голубятнях. Он даже устроил откидную лестницу на потолке в собственной комнате, чтобы беспрепятственно забираться к своим питомцам. И отец смотрел на его шалости сквозь пальцы, пока однажды сын не упал с крыши, чудом оставшись в живых. Когда мальчик оправился после падения, отец пришел к нему и приказал больше никогда не лазить по крышам и не заходить ни в одну голубятню. Мальчик безропотно покорился, хотя и затаил обиду.
Однажды лорд был вынужден надолго уехать. А в это время его дом захватили его враги, убили прислугу, а мальчика заперли в его комнате. И эта история могла бы плохо закончится, если бы сын не ослушался бы отца и не забрался бы по своей тайной лестнице на чердак, а оттуда в голубятню. Он отправил трех голубей со страшным известием отцу, а тот немедленно вернулся, совершенно неожиданно для своих врагов, и отбил свой дом и вернул живого сына... Сын же, увидев на пороге своей комнаты отца, не бросился к нему радостно, но застыл на месте и опустил пристыженно глаза.
– Прости, отец. Я ослушался твоего приказа. Накажи меня, как посчитаешь нужным.
Как ты думаешь, Дитя, наказал ли лорд сына? Обоснуй свой ответ.
Эльсия сидя с прямой спиной на краешке стула, нимательно выслушала историю, которую ей рассказала Маэль Седай. Услыхав вопрос в конце повествования, она ответила:
– Я думаю, что отец его наказал. Он нарушил приказ. Мальчик не достиг совершеннолетия, и наказание могло быть подобающим описанным событиям. Если бы мальчик достиг совершеннолетия, он бы знал, как следует поступить, если нарушаешь приказ.
Чтобы скрыть свой гнев на шончан, воспитывающих своих детей подобным образом, Маэль схватила перо и яростно застрочила что-то на чистом листе бумаги перед собой. Покончив с этим делом, она несколько успокоилась и протянула записку Послушнице.
– Ты права только в одном, Эльсия. Отец действительно наказал сына. Но не за то, что тот ослушался приказа. Я же не стану тебя наказывать, потому что смысл наказания должен быть ясным тому, кто ему подвергается... Вот как мы с тобой поступим. Сейчас ты отправишься в библиотеку и передашь список этих книг Ганиме Седай. И прочтешь их все. Их содержание несколько фривольно и обычно Послушницам запрещено отвлекаться на чтение подобных книг. Но тебе нужно лучше понять мировоззрение людей по эту сторону Океана Арит, чтобы правильно оценивать их поступки, и толковать их слова не через призму шончанского воспитания. Знаешь, как говорят в Порубежье: с волками жить, по-волчьи выть? Когда ты прочтешь их все, мы вернемся с тобой к сегодняшнему разговору, и я надеюсь, ты сможешь правильно ответить на мой вопрос о том, почему же отец наказал сына.
Такого Эльсия не ожидала. Наказание будет отсрочено! *Также бывает только во время военных действий. Сейчас что ли Башня вступает в войну?* Взяв в руки листок со списком книг. Она осмелилась спросить:
– Это означает, что объявлена война?
Лишь благодаря знаменитой выдержке Айз Седай, Маэль удалось не выпучить глаза, когда Эльсия задала свой вопрос.
– Нет, конечно, нет! Почему ты пришла к подобному выводу, Дитя?
– Но ведь наказание мне отсрочено. Отсрочивают наказание только на время военных действий. Так было и с моим отцом. Он был младшим братом Генерала Знамени Луоне. Они охотились и подстрелили трёх фазанов. Птиц подвесили над кухонным входом, что бы стекла кровь. И генерал приказал их никому не трогать без него. Он хотел, как только стечёт кровь, отрезать крылья для плюмажа. Но тут прибыл нарочный и его срочно вызвали в ставку в Императорский дворец в столице. А фазаны остались... Через три дня с ними надо было что-то делать. А то уже поговаривали, что по городу замечены случаи чёрной лихорадки. Никто не смел ослушаться приказа генерала. И отец взял это на себя. Он объявил вслух при свидетелях, как и положено, что нарушает приказ Главы Дома, срезал фазанов с верёвки и закопал в саду. А в это время на город напали повстанцы. И отец отложил исполнение Нарушенного Долга до конца сражения. А когда мятежники были раздавлены, он вскрыл себе вены и остановил сердце.
Генерал очень горевал о случившемся и поклялся вырастить меня как родную дочь. – Эльсия помолчала, и добавила. – Вот почему я подумала, что началась война. Но вы правильно мне велели изучать обычаи здесь, за океаном. Я никогда здесь не жила и наверно здесь всё по-другому... И правил Башни я тоже не очень хорошо знаю. А где о них почитать, я так и не смогла пока выяснить.
Маэль слушала, а про себя удивлялась, как это Коричневые Сёстры не приставили к шончанке кого-нибудь, кто бы записывал всё, что она говорит. Но сейчас, конечно, не время выяснять подробности обычаев в Империи. Особенно таких ужасных. Маэль мысленно отругала себя за то, что так мало знает о шончан, и не рискнула выразить девушке слова соболезнования об ее отце. А вдруг это прозвучит как оскорбление? После довольно длительной паузы, кашлянув, чтобы убедиться, что язык ей повинуется, Маэль произнесла:
– Вполне разумно отсрочивать наказания на период военных действий... Но я сказала, что не стану тебя наказывать до тех пор, пока смысл наказания не станет для тебя очевидным. Это единственная причина. – Маэль выдавила из себя слабую улыбку. – Уверена, возможность, отсрочить наказание, не станет для тебя поводом, чтобы продолжать оставаться невежественной в том, что касается традиций и обычаев народов на этом континенте. А вот единого свода Правил для Послушниц и Принятых в Белой Башне не существует, только разрозненные указы Совета Башни. Но я поговорю с Ганимой Седай, чтобы она привлекла тебя к работе по их обобщению и систематизации. У тебя еще есть вопросы, Дитя?
Шончанка пружинкой подскочила со стула, и присев в реверансе ответила:
– Нет, Маэль Седай. Мне всё понятно. Я буду читать, что вы мне рекомендовали и завтра же явлюсь в Библиотеку к Ганиме Седай.
Эльсия вышла из кабинета, обдумывая, что случилось. * Значит в Башне отсрочка наказания зависит, прежде всего, от осознания тяжести наказания. Ну да, в общем-то, это и есть сам смысл наказания... Только вот приоритеты самих проступков и нарушений здесь очень отличаются от того, с чем я привыкла жить до этого. Не зря Наставница меня предупреждала, что прошлое следует забыть. А как его забудешь? Ведь придётся жить без опоры на опыт прошлых лет. Я же уподобляюсь младенцу... А ведь я совершеннолетняя... Или может я ещё в Башне не являюсь совершеннолетней? Наверно по этому обращаются к Послушницам "Дитя".* – Так размышляла Эльсия Луоне, зажав в руке лист со списком книг, направляясь по коридорам в покои Послушниц в свою келью.
Услыхав позволение войти, Эльсия отворила дверь и вошла в кабинет.
Наставница сидела за столом, подняв взгляд от бумаг на столе она ответила на приветствие шончанки и спросила:
– Проходи, Дитя. Что тебя привело?
Эльсиси присела в приветственном реверансе и ответила:
– Мне велела явиться к вам Иране Седай, рассказать о происшествии на уроке в Лаборатории и о своей вине. – Почти выпалила девушка на одном дыхании. Стыд о своём недостойном поведении практически лишал её сил говорить внятно. – Я совсем не поняла, что случилось во время занятия. Только когда я увидела на полу Принятую со сбегающей струйкой крови по подбородку, я, не раздумывая, свила щуп Искательства, чтобы выяснить, что с ней и как ей можно помочь. Я ослушалась приказа не направлять. Я виновата. – Тут Эльсия опустилась на колени, склонила голову и, опустив глаза в пол, закончила. – Эльсия Луоне виновата и готова нести наказание.
Пока девушка, растягивая как обычно слова, рассказывала о событиях в Лаборатории, Наставница Послушниц сохраняла невозмутимый вид. Хотя зрачки ее чуточку расширились при известии о том, что какая-то Принятая пострадала. Но когда шончанка рухнула на колени, Маэль Седай усилием воли подавила порыв подскочить к ней и утешить. Даже если Эльсия виновата в том, что кто-то пострадал, она явно была сильно напугана, если смогла направлять без прямого приказа.
– Встань, Дитя. И прими то, что положено глядя мне в глаза.
Эльсия поднялась с колен, встала ровно и впилась глазами в лицо Маэль Седай. Уже то, что ей позволили смотреть в глаза наставнице, когда будет оглашено наказание, делало наказание на половину не таким позорным. Она вся обратилась вслух.
Тень удовлетворения на лице Послушницы, поднявшейся с колен, застала Маэль врасплох. *Ох, уж эта шончанка! Ни должного трепета, ни страха! Одна только покорность! Как донести до нее смысл происходящего, если она воспринимает всё в ином ключе?*
– Эльсия... Дитя. Тебе известно, что Послушницам разрешено направлять только с разрешения и в присутствии Айз Седай или Принятых. Ты нарушила это правило... – Маэль пожевала губу. – При этом, мне известно, что у тебя были ммм... определенные трудности на уроках с Единой Силой. И судя по твоим словам, сегодня ты смогла преодолеть этот барьер и направить Саидар без непосредственного приказа. И меня это очень радует. Отныне от тебя ожидается, что и далее на уроках, – Наставница с нажимом произнесла это слово, – подобных затруднений у тебя возникать не будет. Тебе всё ясно? – Да, Айз Седай, мне всё ясно и я даю Слово Дома, что вы никогда больше не увидите меня в своём кабинете по поводу нарушения вашего приказа. Я его не нарушу. – С клятвенной интонацией в голосе проговорила шончанка.
*А если нарушу Слово, то, как вскрыть вены и остановить сердце – я знаю.* Она действительно обладала этим знанием, как и любой, кто получил звание Воина Дома.Эльсия приготовилась слушать дальше о своём наказании.
Наставница сдержала вздох, подозревая, что Эльсия опять обнаружила какой-нибудь смысл, который Маэль даже и не пыталась вложить в свои слова. Но если и так, то разбираться с этим придется позже. Айз Седай жестом указала на стул возле стола.
– Присядь и послушай меня, Эльсия. Я расскажу тебе одну историю и задам вопрос, на который потребую правдивого ответа. Подумай хорошенько, прежде чем ответить. В одном городе жил лорд, очень богатый и не очень старый. Но у него был всего лишь один сын. Любимый и любящий. Больше всего на свете, кроме собственного отца, мальчик любил голубей. Он мог целыми днями носиться с ними по крышам или возиться в голубятнях. Он даже устроил откидную лестницу на потолке в собственной комнате, чтобы беспрепятственно забираться к своим питомцам. И отец смотрел на его шалости сквозь пальцы, пока однажды сын не упал с крыши, чудом оставшись в живых. Когда мальчик оправился после падения, отец пришел к нему и приказал больше никогда не лазить по крышам и не заходить ни в одну голубятню. Мальчик безропотно покорился, хотя и затаил обиду.
Однажды лорд был вынужден надолго уехать. А в это время его дом захватили его враги, убили прислугу, а мальчика заперли в его комнате. И эта история могла бы плохо закончится, если бы сын не ослушался бы отца и не забрался бы по своей тайной лестнице на чердак, а оттуда в голубятню. Он отправил трех голубей со страшным известием отцу, а тот немедленно вернулся, совершенно неожиданно для своих врагов, и отбил свой дом и вернул живого сына... Сын же, увидев на пороге своей комнаты отца, не бросился к нему радостно, но застыл на месте и опустил пристыженно глаза.
– Прости, отец. Я ослушался твоего приказа. Накажи меня, как посчитаешь нужным.
Как ты думаешь, Дитя, наказал ли лорд сына? Обоснуй свой ответ.
Эльсия сидя с прямой спиной на краешке стула, нимательно выслушала историю, которую ей рассказала Маэль Седай. Услыхав вопрос в конце повествования, она ответила:
– Я думаю, что отец его наказал. Он нарушил приказ. Мальчик не достиг совершеннолетия, и наказание могло быть подобающим описанным событиям. Если бы мальчик достиг совершеннолетия, он бы знал, как следует поступить, если нарушаешь приказ.
Чтобы скрыть свой гнев на шончан, воспитывающих своих детей подобным образом, Маэль схватила перо и яростно застрочила что-то на чистом листе бумаги перед собой. Покончив с этим делом, она несколько успокоилась и протянула записку Послушнице.
– Ты права только в одном, Эльсия. Отец действительно наказал сына. Но не за то, что тот ослушался приказа. Я же не стану тебя наказывать, потому что смысл наказания должен быть ясным тому, кто ему подвергается... Вот как мы с тобой поступим. Сейчас ты отправишься в библиотеку и передашь список этих книг Ганиме Седай. И прочтешь их все. Их содержание несколько фривольно и обычно Послушницам запрещено отвлекаться на чтение подобных книг. Но тебе нужно лучше понять мировоззрение людей по эту сторону Океана Арит, чтобы правильно оценивать их поступки, и толковать их слова не через призму шончанского воспитания. Знаешь, как говорят в Порубежье: с волками жить, по-волчьи выть? Когда ты прочтешь их все, мы вернемся с тобой к сегодняшнему разговору, и я надеюсь, ты сможешь правильно ответить на мой вопрос о том, почему же отец наказал сына.
Такого Эльсия не ожидала. Наказание будет отсрочено! *Также бывает только во время военных действий. Сейчас что ли Башня вступает в войну?* Взяв в руки листок со списком книг. Она осмелилась спросить:
– Это означает, что объявлена война?
Лишь благодаря знаменитой выдержке Айз Седай, Маэль удалось не выпучить глаза, когда Эльсия задала свой вопрос.
– Нет, конечно, нет! Почему ты пришла к подобному выводу, Дитя?
– Но ведь наказание мне отсрочено. Отсрочивают наказание только на время военных действий. Так было и с моим отцом. Он был младшим братом Генерала Знамени Луоне. Они охотились и подстрелили трёх фазанов. Птиц подвесили над кухонным входом, что бы стекла кровь. И генерал приказал их никому не трогать без него. Он хотел, как только стечёт кровь, отрезать крылья для плюмажа. Но тут прибыл нарочный и его срочно вызвали в ставку в Императорский дворец в столице. А фазаны остались... Через три дня с ними надо было что-то делать. А то уже поговаривали, что по городу замечены случаи чёрной лихорадки. Никто не смел ослушаться приказа генерала. И отец взял это на себя. Он объявил вслух при свидетелях, как и положено, что нарушает приказ Главы Дома, срезал фазанов с верёвки и закопал в саду. А в это время на город напали повстанцы. И отец отложил исполнение Нарушенного Долга до конца сражения. А когда мятежники были раздавлены, он вскрыл себе вены и остановил сердце.
Генерал очень горевал о случившемся и поклялся вырастить меня как родную дочь. – Эльсия помолчала, и добавила. – Вот почему я подумала, что началась война. Но вы правильно мне велели изучать обычаи здесь, за океаном. Я никогда здесь не жила и наверно здесь всё по-другому... И правил Башни я тоже не очень хорошо знаю. А где о них почитать, я так и не смогла пока выяснить.
Маэль слушала, а про себя удивлялась, как это Коричневые Сёстры не приставили к шончанке кого-нибудь, кто бы записывал всё, что она говорит. Но сейчас, конечно, не время выяснять подробности обычаев в Империи. Особенно таких ужасных. Маэль мысленно отругала себя за то, что так мало знает о шончан, и не рискнула выразить девушке слова соболезнования об ее отце. А вдруг это прозвучит как оскорбление? После довольно длительной паузы, кашлянув, чтобы убедиться, что язык ей повинуется, Маэль произнесла:
– Вполне разумно отсрочивать наказания на период военных действий... Но я сказала, что не стану тебя наказывать до тех пор, пока смысл наказания не станет для тебя очевидным. Это единственная причина. – Маэль выдавила из себя слабую улыбку. – Уверена, возможность, отсрочить наказание, не станет для тебя поводом, чтобы продолжать оставаться невежественной в том, что касается традиций и обычаев народов на этом континенте. А вот единого свода Правил для Послушниц и Принятых в Белой Башне не существует, только разрозненные указы Совета Башни. Но я поговорю с Ганимой Седай, чтобы она привлекла тебя к работе по их обобщению и систематизации. У тебя еще есть вопросы, Дитя?
Шончанка пружинкой подскочила со стула, и присев в реверансе ответила:
– Нет, Маэль Седай. Мне всё понятно. Я буду читать, что вы мне рекомендовали и завтра же явлюсь в Библиотеку к Ганиме Седай.
Эльсия вышла из кабинета, обдумывая, что случилось. * Значит в Башне отсрочка наказания зависит, прежде всего, от осознания тяжести наказания. Ну да, в общем-то, это и есть сам смысл наказания... Только вот приоритеты самих проступков и нарушений здесь очень отличаются от того, с чем я привыкла жить до этого. Не зря Наставница меня предупреждала, что прошлое следует забыть. А как его забудешь? Ведь придётся жить без опоры на опыт прошлых лет. Я же уподобляюсь младенцу... А ведь я совершеннолетняя... Или может я ещё в Башне не являюсь совершеннолетней? Наверно по этому обращаются к Послушницам "Дитя".* – Так размышляла Эльсия Луоне, зажав в руке лист со списком книг, направляясь по коридорам в покои Послушниц в свою келью.
